Сквозь тонкие замусоленные занавеси кухни проглядывал угасающий день. Рита вертела в руках стакан с водой, вглядываясь в пустоту улицы. Через пол часа за угол дома, где она проживала последние пару дней, должен был завернуть мужчина. Он проведёт ее на пристань, где уже стоял небольшой рыбацкий баркас, снаряжённый всем необходимым, чтобы пробраться на Юнитас. Бояться было глупо. Страх не лучший спутник перед последним рывком к свободе. Четыре года ожидания удобного момента. Четыре года страха и борьбы за существование под лживой личиной. За это время можно было привыкнуть и к постоянной смене места жительства, и к постоянным тревогам, недосыпу и недоверию ко всем, кто тебя окружает. Сейчас её имя почти не мелькало на листовках и в сводках газет, но это не означало, что о ней забыли. Такой человек, как Джонатан Астор хорошо помнит своих обидчиков, всех тех, кто перешёл ему дорогу. Рита знала, чем заканчиваются их истории, но свою она хотела завершить счастливым концом.
Четыре года достаточно, чтобы подготовить почву для своего отступления. Не будь у неё силы, она бы и месяца не смогла бы прятаться от ищеек и наемников герцога.
Руж залпом выпила остатки воды и неуютно поёжилась. Рука машинально скользнула в карман, где лежал маленький медальон, подаренный в качестве извинения Брайсом Бредли в день их знакомства.  В тот самый год, когда на Театральной площади его собака сжевала нечаянно упавшую перчатку молодой дамы.  С трудом Брайс узнал в Рите ту самую маленькую певицу, что пела когда-то на лучших балах Веспероса и мелькала в заголовках газет. Глупая безделушка из серебра стала ее счастливым билетом в лучший мир, мир подаривший ей любовь публики, лучшего друга и самое главное – уверенность в себе. Прости, Брайс. Ты был слабым звеном в этой истории. Ты знал куда больше всех, все тайны и секреты, всю настоящую, неподдельную жизнь певицы. Члены Омикрон обещали защитить и спрятать тебя, что они и сделали, но только после того, как стерли твою память. В твоей жизни нет больше места музыке, в твоих мыслях нет ни единого воспоминания о Руж. Жаль, что все так закончилось. На Юнитасе будет не хватать разбросанных вокруг рояля исписанных нотами бумаг, взлохмаченных черных волос и безумного взгляда гения, что видел в Рите свою музу.
За окном мелькнула тень коренастого мужчины. Женщина сощурилась и встрепенувшись, спешно начала проверять содержимое небольшой дорожной сумки. Комплект чистого белья, бутыль с водой, в бумажном свертке -  пару сандвичей. На поясе в кобуре – револьвер, самый верный спутник все ее годы скитаний. Поправив плащ, Гедерика выскочила из дома, проследовав вслед за мужчиной. Он остановился и подождал, пока дама нагонит его.
-Не тормози! Шагай быстрее,-пробурчал Дорг. Дорг не очень-то доверял миловидным барышням, отправляющимся на Юнитас, но за вояж этой белобрысой девки кто-то хорошо заплатил и обещал приплатить сверху, по успешному завершению, поэтому приходилось мириться со своими принципами и проводить даму до ее «элитного» судна.
-Далеко ли нам?-поинтересовалась Гедерика, перехватывая поудобнее сумку.
-Пару кварталов до побережья, потом пройти доки и мы на месте,-Дорг покосился на девицу, что была ниже его на голову.
-Начудила чего? – немного смягчившимся голосом спросил мужчина. Девица то попалась расторопная и легко подстроилась под его быстрый шаг. Кажется, с ней особых проблем не будет.
Рита кивнула и промолчала, рассчитывая на то, что ее спутник не будет вдаваться в подробности. Он так и сделал. Молча и постоянно оглядываясь, шел прямо к цели. В том, что его маршрут был верен - сомневаться не приходилось. Навстречу, со стороны моря дул прохладный ночной ветер, приносящий аромат моря, водорослей и неприятный запах рыбы. Вскоре и  сама гладь воды замаячила серебристой рябью накатывающихся волн впереди, разбиваясь брызгами о пристани.

Утонуть можно на суше, даже не упав в воду. Можно почувствовать, как перехватывает дыхание, словно на шее затянули петлю, как страх камнем ложится на грудь и тянет вниз. Ты захлебываешься отчаянием, и холодная мутная вода смыкается над головой ощущением безвыходности и неминуемого конца. Так не должно было случиться.
Так. Не должно. Было. Случиться!
Так..
Можно повторять это бессчётное количество раз, вымаливая у вселенной иной исход, но небо над головой будет безмолвно наблюдать за развязкой сюжета. Сегодня все звезды приковали свой взгляд к импровизированной сцене где-то на задворках Нецаха, среди смрада погибшей рыбы и погибших людей. Среди плеска волн, приносящих морской мусор к ногам грязного города.
Выстрел Рита услышала сразу. Этот мерзкий звук пронзил сердце страхом, сбивая его спокойный ритм. Сбивая дыхание. Ее спутник, шедший всего на шаг впереди, издал нечленораздельный звук и сделав еще один неуверенный шаг, неуклюже упал на грязные доски причала. Гедерика вскрикнула и машинально потянулась к нему в мимолетной ускользающей надежде, что выстрел предназначался не для Дорга. Для кого-нибудь другого, но липкая кровь уже впитывалась в дерево, оставалась на кончиках пальцев, пачкала одежду.
-Вставай!
На твоей совести очередная жертва, Руж. Не зря же ты так любишь красный цвет.
Чужой голос, раздавшийся из-за спины можно было узнать из сотни тысяч голосов. За четыре года она не забыла его. Она держала в голове все интонации герцога, от комплиментов влюбленного мужчины, до холодных случайных реплик в сторону провинившихся подчиненных и слугу. Рите можно было не оборачиваться, чтобы понять, кто стоит за ее спиной, чей тяжелый взгляд сверлит ее сгорбленную спину, такую удачную мишень для стрельбы. Он явно не один.
А ты одна. Даже море внезапно стало таким далеким. Теперь от причала до вод тысячи километров, целая пропасть разверзлась между пристанью и спасительным берегом.
-Сволочь,-прошипела Рика, обращаясь то ли к посмевшему умереть мужчине, то ли к Астору, то ли подытоживая всю ситуацию в целом. Окровавленные пальцы сомкнулись на рукояти револьвера, но защищать себя было поздно. Словно безвольная игрушка она поднялась с колен, и медленно, как того и велели, повернулась спиной к своей цели. Она смотрела на Джонатана широко открытыми испуганными глазами, то и дело переводя взгляд на угрожающе направленное оружие.
Рите так не хотелось умирать. Не сегодня, не в это день, не за пару, черт возьми, метров до спасительных вод, унесших бы ее к другому берегу!
Она готова была прокричать «Посмотри на меня, я не та, кого ты ищешь! Я-Рика, сиделка в доме престарелых, работница на ферме близ Бины, пациентка сельского врача в кабинете два на два метра с загнивающей раной на лице». У той, другой, волосы цвета алой страсти, движения грациозны и неторопливы. Она бы смотрела на тебя с насмешкой, ее губы ласково прошептали бы «Джонни», как будто вы встретились случайно. У нее бы не дрожали так пальцы рук, несмело поднятые вверх. Она бы дышала полной грудью, блуждала взглядом, пытаясь угадать, что изменилось в твоем лице за последние годы: стало ли больше морщин или наоборот, помолодел, меняя каждую неделю партнерш. Та, другая умела жить полной жизнью и умирать красиво – тоже.

-Был. Тот день, когда я сбежала,- голос женщины не отличался уверенностью, но бросить колкость – это по-настоящему в характере Руж. Нужно полагать, искра ненависти, сверкнувшая в глазах женщины, немного повеселит Джонатана, как веселят толпу предсмертные конвульсии повешенного на площади преступника.
Всего то пару секунд ушло на то, чтобы понять – ее минуты сочтены. Принять этот факт оказалось просто. Выстрел мог последовать в любой момент, и лучше пусть все завершится быстро. Четыре года безумных испытаний и такой финал. В этот момент хотелось изодрать лицо тем, кто говорит, что за черной полосой обязательно будет светлая. Черная полоса завершается бездной и тьмой. Все, занавес, гасите софиты, убирайте декорации. Последний спектакль этого сезона закончился провалом.
Казалось, можно было услышать, как скрипит каждая мышца тела Рики, пытающейся неуверенные шаги. Давай же, глупое тело, двигайся! Губы женщины сжались, слегка подрагивая от страха, от чего лицо перекосило в странной гримасе.

Положение Риты в Омикроне всегда было противоречивым. С одной стороны, ее возможность находиться в центре событий элиты Веспероса помогала Омикрону получать достоверную информацию из надежного источника и держать руку на пульсе. С другой же, как личность, пожалуй, одна из самых публичных в стране, Руж оказывалась и самой уязвимой, чей провал означал череду громких арестов и вывел бы Интеграл на крупную рыбу мятежной организации.  Омикрон не был бы Омикроном, если бы не позаботился о безопасности своих членов заранее, тщательно продумав всю стратегию. Больше сорока лет схема действует безотказно. Лорд Омикрона либо чертов гений, либо безумец, чьи дальнейшие шаги сложно предугадать. Иногда Руж думала, что встреча с композитором была не случайной, что она – всего лишь громкий и стремительный проект, ее успех –  грамотные действия людей, оставшихся в закулисье и дергающих за ниточки. Но она отгоняла эти мысли. Они всего лишь следствие тревог. Пожалуй, Рите всегда хотелось знать, что у нее есть право собственного выбора.
Итак, Джонатан, о чем бы ты хотел узнать? О зашифрованных записках в виде признаний в любви? О письмах поклонникам, что отправлялась на разные адреса? О сходках, на которых Руж старались не приглашать? Возможно, один из твоих приближенных мог оказаться случайным сообщником, не заметив, как в его букете оказалась та самая злосчастная открытка с указаниями.
Астор, возможно ты гонялся за самым бесполезным человеком,однако, это не помешает отпраздновать тебе победу. Руж встанет на колени, если тебе это так необходимо. Просто закончи представление как можно раньше.  Грубые доски пирса сырые и скользкие, Руж ощущает коленями холод древесины, пропитанной солью, кровью и отходами. Рита даже игнорирует Арлана, который недолго возится, чтобы крепко сцепить ей руки холодными браслетами блокиратора. Кривляния этого идиота – пустой фарс.
Все, что действительно имеет значение, так это то, насколько близко над Руж нависла фигура Астора, когда он готов спустить курок пистолета, мешающего даже поднять взгляд на герцога и осталось ли у нее желание цепляться за жизнь любой ценой.
-Ничего не изменилось. Женщина на коленях – твоя любимая прелюдия...
-Стив- выпалила Руж, не дожидаясь возможного наказания за реплики не к месту,- моим напарником всегда был Стив. Твои чертовы карты я отдала ему.
По переписи населения Веспероса за 540 год имя Стив было четвертым по популярности в стране.

Закрывая глаза и делая очередной нервный вдох, Рита ловит себя на мысли, что события тех нескольких дней она помнит, как сейчас. В мельчайших подробностях, во всех красках. Поздняя осень, Йесод, превратившийся в сплошную стену из серости и дождя. 17 ноября, четверг, вечер перед отъездом Астора на собрание Совета, когда он, уставший, но не подающий вида, был рад ее компании. Герцог рассчитывал увидеться с ней через неделю, ведь деловые визиты никак нельзя отменить. А вот дела любовные могут и подождать. Только вот на следующий день Рита, уже с картами на руках и по поддельным документам пересекала на дирижабле путь от Йесода до Кетера. В воздушном порту ее встречал стимобиль с молчаливым водителем.
-Восточный квартал Кетера, улица Тиволи, 7, - голос Рики был тих. За красивым названием скрывалась не самая приятная изнанка столицы. Бедный квартал близ самых окраин. Рита была фактически уверена, что адрес встречи был выбран случайный. А может и нет. Четыре года прошло. Сейчас нет никакого смысла скрывать то, что у нее могу и так выпытать: пытками или ментально. Просыпаясь в холодном поту в очередном чужом доме где-то на задворках Веспероса, Рика долго не могла заснуть: в мыслях стояла картина их встречи. Каждый раз все страшнее и страшнее, но реальность оказалась куда более пугающей, чем предрассветные мешающие забыться в тревожном сне мысли.
На ее запястьях браслеты, что притягивают к земле, и надежда, что все закончится быстро, тает на глазах. Колени под тонкой тканью брюк чувствуют каждую выбоину досок, стоять становится неудобно и больно. Дрожь проходит по всему телу и Риту постепенно начинает кренить в бок, но Астор не дает ей упасть, притягивая к себе за волосы и вырывая Марло из зубатых тисков оцепенения и страха. Да, Джонатан действительно мастерски умеет играть на чувствах. На чувстве унижения, безвыходности, ощущения никчёмности. Нет друзей. Нет музыки и сцены. Нет веры в кого-либо. Бывшие соратники – сегодня твои враги. Но может хоть на последок стоит рассказать этому миру, как он ошибался на твой счет?
-Мне… все равно,-слишком неразборчиво, недостаточно уверенно, чтобы самой поверить.
-Плевать,-коротко и отчеканено.
«Моя ли жизнь?»– этот вопрос Рита задавала себе из года в год. Каждый проклятый раз, когда на сцене распахивались тяжелые кулисы, когда музыка наполняла зал, она становилась той, кого ждала приветливая разномастная публика. Никто не любил Риту Марло, никто даже не знал о ней, все ждали лишь Руж. Противоречия наполняли ее жизнь до краев. Что было бы лучше – похоронить себя в пустом и душном браке с мужчиной, любовь к которому закончилась через год после свадьбы, или же выбрать путь, к которому стремилась всей душою. Казалось бы, самый важный выбор в судьбе сделан, но он все равно не принес счастья. Каждый раз, видя дебютанток, Рита хотела их по-матерински обнять и прошептать: бегите, пока не поздно, или останьтесь, если готовы пожертвовать собой.
Четыре года – достаточный срок, чтобы понять, чего стоишь ты, а не та марионетка в красной обертке.
-Я думала лишь о том, как Великий герцог Йесода бегает за мной!
Удар последовал незамедлительно. Потеряв равновесие, Рита ничком рухнула на доски, отбив себе локоть. Закусив зубами губу, она тщетно пыталась остановить слезы, поднимаясь с земли. Чертовы браслеты мешали как никогда. Однако ничто не помешает Рите ухватиться за последние брошенные герцогом слова.
-Не мои проблемы, что все были так слепы. Не ты первый, кто захотел быть обманутым. Кто обманываться был рад. Кто клюнул на образ, склеенный из фантазий,-схватившись цепкими пальцами за жилет герцога, Рита потянула себя вверх, словно кошка, впиваясь в дорогую ткань короткими когтями.-А реальность такова, что нет у меня любви ни к вам, ни к этому миру с его порядками, ни к себе. И знаешь, примеряя роль беглянки, я была действительно счастлива. В сотню раз счастливее, чем в постели с тобой.
Пришло время признать – не будь в жизни певицы Омикрона, его место заняли бы сначала алкоголь, потом наркотики.  Тыльной стороной ладоней Рита стерла капли крови с опухшей и саднившей щеки, как-то глупо засмеялась и перевела взгляд на ствол, зажатый в железной руке Астора.
Этому спектаклю нужно логическое завершение.

Опять прозвучал выстрел. Прямо над ухом. Непроизвольно Рита зажмурилась, отворачиваясь вбок. Она не сразу поняла, что случилось, болевой шок так обнадеживал, но кровь, хлынувшая в рукав прояснила сознание. Теплая кровь расползалась на ткани красным липким пятном. Дыхание перехватило, да так, что следующий вздох она буквально заставляла себя сделать, прежде чем посмотреть-насколько все плохо.
Пулевое в плечо. Если честно, Рита ожидала другого результата. В сердце. В живот, в любую точку на теле, что могла оборвать жизнь, но видимо, не в эту минуту. Чертов герцог! Как никогда Рита чувствовала себя беспомощной, раздавленной, ничтожной и убитой. Даже самый грязный паб на задворках жизни, даже в хосписе, где пахло смертью в обшарпанных коридорах, ничто так не убивало внутри, не втаптывало в грязь и безнадегу, как сейчас.
Наступившая после выстрела боль заставила взвыть. Интересно, насколько Астора хватит – слушать этот вой и ждать, когда пленница соизволит наконец ответить на вопросы, но сдержать себя Рита была в не в силах. Плечо горело. Теперь любое движение вызывало адскую разрывающую боль, даже дышать приходилось с трудом, словно кто-то украл весь воздух. Слезы хлынули из глаз и сдерживать их не было силы, хотя плакать при герцоге и его прихвостнях не хотелось. Наверняка их рожи перекашивает в оскале и хорошо, что у людей нет на затылке глаз.
Рита уставилась невидящим взглядом в одну точку, кусая губы и морщась от налипших на лицо надоедливых прядей волос. Нужно было что-то отвечать, но слова застревали в горле, превращаясь в очередной хрип.
-Да, я рассчитывала... сбежать,- пальцы здоровой руки впились в ткань плаща, сминая грязную ткань. Слетевшее с губ признание – точно нож в сердце самой себе. Больнее, чем рана от пули в плечо.
-Потому что была готова ко многому заранее. За три года до..
Давай, Рита. Ты сможешь выдавить ещё пару слов, прежде чем станет ещё хуже. Боль пульсировала, поднималась тошнота и головокружение. Странно, что после такого Рита была все еще в сознании, хотя это дело времени. Возможно, необходимость подбирать слова немого отвлекало внимание от безжизненно повисшей руки и тем страданиям, что причинял любой шорох.
-Он не был связан с Омикроном. Это как минимум опасно – просить помощи у тех, за кем могут следить. Мне пришлось оградить себя от прошлого окружения,- создав новую личность -с тоило бы добавить, но неловкое движение вновь заставило зажмуриться и замолчать, сжимая до скрипа зубы.
- Не раз бывая в Нецахе, я знала где можно найти тех, кто готов за вознаграждение переправить меня на другой берег. Некоторые собираются в районе Пыльной бухты. Тот мужчина, Дорг.. -очередной спешный глоток воздуха, обрывающий фразу на полуслове. Взгляд невольно скользнул в сторону к убитому, и Рита поймала себя на мысли, что ей не жалко мужчину. Как будто в двух шагах от нее никого нет и деревянный настил окрашен только ее кровью.
-Он не был контрабандистом, но лично знал одного, который берется за такое. Я попросила… Я навязала ему мысль, что их ожидает хорошее вознаграждение и никаких проблем не будет. Он согласился и выступал посредником между мной и контрабандистом.
Жалко, что Дорг так и не узнает, что под личиной бедных ангелов прячутся самые настоящие твари. Те, что копаются в чужих мыслях и заставляют верить в то, чего никогда не будет.

Плечи девушки заметно дрожали. Ее тело, казалось, откликалось на каждое движение герцога, на каждое его слово, отзываясь напряжением и болью. Она была на пределе своих сил, ее мутило и лицо Астора с каждым мгновением, отмеряемым четким ритмом фраз, становилось безликим, смазанным, а его голос звучит словно издалека, пробиваясь сквозь звон в ушах. Даже если моргнуть пару раз – ничего не изменится. Весь мир летит к чертям и кружится в последней агонии и Джонатан как будто упивается этим, растягивая момент, придумывая новый каскад из слов и вереницу никому не нужных вопросов, на которые Рита не отвечала.  Они были наполнены издевкой.
Признаться честно, она даже не успевала на них реагировать. Все, что удерживает ее в сознании - это пальцы герцога, сомкнувшиеся на подбородке, дуло пистолета, вжавшееся в висок и мысли. Абсолютно чистый поток сознания, без противоречий и лишнего хлама. За всю свою жизнь, спрятавши себя за образами то светской львицы, то миловидной простушки Рита так привыкла, что иногда приходится все измерять категориями придуманной роли и смотреть на мир не своими глазами. Избавиться от лишнего – словно в один момент осознать кто ты, чем ты живешь и что тобой движет, а не выбирать из множества вариантов.  Ураган сомнений внезапно стих и все мысли стали на свои места. Как жаль, что этим состоянием нельзя насладиться, когда ты висишь над пропастью без страховки. Когда тело превратилось в один большой комок боли и злобы.
-Я никогда.
-Никогда не жила на коленях!-Рите хотелось кричать, но получалось лишь выдавливать из себя рваные фразы. Рука герцога сомкнулась на ее плече, буквально выжимая из женщины признание. Герцог ждал ответа. Он лично проделал такой долгий путь, чтобы наказать шлюху. Четыре года он, наверное, так страдал, так страдал, прокручивая в голове, как расправится с этой тварью. Лично. Неужели одно из множества предательств так задело его? Или певице удалось настолько запасть ему в душу?  Хотелось смеяться, но силы были только на очередной вздох.
Физиономия Риты перекосилась в злой гримасе. То ли от боль, то ли от осознания, что первый вариант кажется не таким уж желаемым. Нет, она еще поживет. Назло и вопреки.
Пускай Рита и не любила свои роли за то, что они заставляют ее принимать решения, что шли в разрез ее собственным желаниям, но кое-чему они все-таки ее научили. Например – не бояться работы, любой, пусть даже самой грязной. Работой нельзя оскорбить. 
-Оставь свое «возможно, счастлива» при себе,-слова смешивались с кровью и красное марево стояло перед глазами.
-Я поеду с тобой в поместье. Хочешь, простыни буду стирать после очередной твоей суки? И…знаешь, - впервые за эту встречу Рита попыталась отстраниться. Пусть и неудачно, еще больше навредив себе, да так, что дыхание прихватило и согнуло пополам.
-И знаешь… с одной рукой убираться будет проблематично.
Наверное, постараться встать на последней фразе было не самой лучшей идеей. Красное марево накрыло с головой, все поплыло и стало таким неважным. Абсолютно далеким. Тело женщины обмякло и повалилось на грязные доски. Своего падения Рита уже и не почувствовала.