[icon]https://image.ibb.co/mGuovK/fd938f46ba879d3a00016837cf34bac3.jpg[/icon]
Джоэл Одли всегда врывался в гримерку, словно ураган, сметая на своем пути все, в том числе бедную Нэнси, вертевшуюся вокруг певицы и выполняющую любой ее каприз. Нэнси закусила губу, недовольно хмыкнула, но не обронила ни слова. Руж в последнее время была действительно чересчур требовательна, особенно когда дело касалось ее наряда для вечернего выступления на сцене. Но всему было объяснение. Всего-то пару недель назад, когда она выступала в Кетере, из гримерки вновь исчезли платья. Вновь. Не то, чтобы в этом прослеживалась какая-то традиция, но три наряда, сшитых специально к зимнему сезону испарились. Их конечно же не нашли, чему Руж даже немного радовалась. Да, после пропажи гардероба в конце лета в Нецахе Марло хотела отменить все концерты, потому что, то, что ей принесли в пыльных мешках напоминало трупы. Если бы с платья можно было снять «кожу» и расчленить его, как живого человека-то это выглядело именно так. Изорванные лохмотья цвета киновари, изрезанные тела вышитых вручную птиц, на месте выдранных и пропавших камней – зияющие красные дыры. И нет, не так было важно то, сколько стоило каждое из этих нарядов. Важно было то, что создавал их отец Риты, и как настоящий творец – он шил их, изводя себя до безумия желанием выразить и свою любовь к дочери, и создать самый точный образ, что подходил бы к ее музыке. Тот, кто это сделал, ради шутки, выгоды или со злобы, втоптал в грязь всю работу бессонных ночей. «Ничего, я сделаю еще лучше» -отозвался отец, старательно делая вид, что не расстроился, но морщин на его лице стало куда больше. Такой он был человек.
Теперь приходилось искать замену тому, что было идеальным. Для творческих перфекционистов, таких как Руж – это кара небесная.
-И что мы будем делать с этими письмами? -Одли подскочил к столу, в который раз раскладывая в хронологическом порядке на столе. Рита оглянулась. Ее личный импресарио ждал ответа.
-Я слышал, завтра в Йесод прибывает журналист из «Вестника». Может я договорюсь о встрече? Нам нужна огласка! Возможно еще один скандал, если статья получится хлесткой.
Джоэл нетерпеливо переминался на месте. Руж молчала. Нэнси завивала ее локоны.
-Вы же тоже видите связь между кражами и угрозами?
Нэнси незаметно кивнула.
-В письмах нет ни слова о том, что его интересуют мои вещи. Зато сколько угодно угроз с описанием того, что он готов сделать со мной лично. Такого анатомического театра я еще не встречала. Нужно их передать властям, пусть разбираются.
-Вы думаете все настолько серьезно?
- Я думаю, что пора преподать фантазерам урок. А если его найдут-дать интервью. У нас уже была два года назад статья об угрозах, зачем повторяться?
Одли покачал головой, обдумывая сказанное. Он конечно любил «ковать пока горячо», вытряхивая из закромов новые сплетни и скармливать их публике, но в данном случае был согласен. Вспомнив, что у него остались нерешенные дела, Джоэл подпрыгнул на месте и пробормотав что-то под нос, выскочил за дверь.

Пожалуй, в Йесоде и Кетере была самая требовательная публика. Они были избалованы хорошими выступлениями и яркими шоу, тонко чувствовали фальшь и подмену. Иногда казалось, что полчаса тишины и спокойствия, что выделяла себя Руж на полное перевоплощение из загруженной заботами и проблемы женщины в легкую и чувственную певицу, катастрофически не хватит. Но год за годом она покидала свою гримерку, становясь новым человеком. В пустой комнате остались разбросанные вещи, не подошедшие костюмы, письма с угрозами, тревоги, что спрятались в темных углах. Руж буквально бежала к сцене красным огоньком, лавируя между артистами и приготовленным реквизитом. Закулисье нервно шушукалось. Дрожали кружева на юбках танцовщиц, музыканты поправляли манжеты, Джоэл суетился, делая последние указания и вслушиваясь в происходящее в зале. Улыбаясь и подбадривая каждого, кто нуждался в этом, Руж ощутила, что сегодня она волнуется чуть больше, чем обычно. Возможно, содержание очередного письма с угрозами все меньше и меньше походило на безумный розыгрыш больного человека, но думать об этом не было времени. Ее выход. Тяжелые занавеси кулис дрогнули и распахнули нетерпеливому зрителю мир музыки, света и шуршащие волны юбок.

Самое трепетное чувство возникло в то мгновение, когда первые секунды отделяли тишину замершего в восторженном ожидании зала от первых звуков музыки. Первый вздох необходимо сделать именно сейчас. Самые искренние слова вырывались из груди, словно птицы. Чарующий голос обволакивал зал, объединяя певицу с каждым пришедшим на концерт. Руж никогда не доверяла открывать представление конферансье. Ее не нужно представлять. Чужие слова не должны украсть первую чувственную минуту общения между сотнями людей и душою артиста.
Рита была в образе, но необыкновенно гармонично вживалась в свою роль. Руж была правдива в каждом слове.  В каждом движении. Взмах рукой и легкий трепет невесомых рукавов. Свет софитов согревал кончики пальцев, золотом вычерчивал ореол вокруг огненных волос, блуждал по золотой вышивке, переливаясь жидким металлом. Взгляд скользил по залу, лиц не видно, но прикованное внимание ощущалось на расстоянии. Руж купалась в нем, благодарно принимая чужую любовь. Последние строки давались ей как всегда с легкостью, верхние ноты безумно чисты, слова вились волшебной вязью звуков.
Никто не ожидал, что песнь так быстро оборвется. На полуслове. Первый выстрел ворвался в сказочный мир внезапно, ломая неприятным грохотом тонкую волшебную мелодию. Пуля просвистела где-то совсем рядом с Руж, но она не сразу поняла, что это было. Как и подавляющее большинство зрителей. После второго выстрела зал на мгновение замер вместе с оркестром на сцене. И в этой гнетущей тишине, словно свалившейся на собравшихся, раздался женский истошный крик.
Нет, то был не крик, а вопль. Отчаянный. Резкий. Вопль, от которого реальность стремительно ворвалась в театр, вытеснив все. «Убили!»-кричала женщина. Руж сделала шаг назад. Возможно, чтобы удостовериться, что не ее. Странно, страха не было, хотя зрителей начинало затягивать в водоворот паники. Кто-то схватил певицу за руку, потянув ее за кулисы. Только сейчас она поняла, что воздушный буф платья изорван, а значит ей не послышалось.
-Быстрее, Руж!-Одли тянул ее к себе, вырывая из плена непонимания и замешательства, но взгляд певицы был прикован к зрителям, что начинали суетиться. Многие рванули к выходу, путаясь в шалях и длинных подолах платьев.
Где-то раздалась настойчивая просьба включить свет, кто-то требовал шевелиться, кто-то кричал, чтобы не толкались. Некоторые додумались, что путь через сцену будет куда короче и свободнее, чем через узкие коридорчики, ведущие к выходам, но они не знали, что там, за кулисами целая толпа еще ничего не понимающих артистов в ожидании своей минуты. В толпе раздался знакомый голос Брайса Бредли, призывающего не поддаваться панике, но его никто уже не слушал.
Влетевшие на сцену молодые люди запутались в шлейфе платья Руж, оттолкнули Одли и скрылись за кулисами. Женщина чуть не упала. Ладонь Джоэла выскользнула из ее руки-ей показалось, что она лишилась опоры. В нарастающем гуле и суете певице впервые стало очень страшно. Значит,  все эти письма, все эти угрозы действительно были правдой?