Известна в обществе как Маркиза. Дочь герцога Джонатана Р.Астора. Для домашних - Бам, в обществе кличут по разному, но заглаза редко уважительно и на то есть причины. Возраст, дата рождения 30 лет. Родилась в мае 517 года Место рождения Йесод, поместье Асторов

Репутация в обществе Вам придется очень постараться, чтобы отыскать в маркизе Астор что-то хорошее, кроме внешности, конечно. Но отрицать ее умение интриговать и извлекать выгоду из самых патовых ситуаций еще никому не удавалось. Сторона активно поддерживает политику действующего правительства Профессия Прожигательница жизни, средства на которую добывает за карточным столом и благодаря многочисленным любовникам.

Рост: 155
Вес: 50
Цвет глаз: серые
Цвет волос: природная шатенка
Особые приметы:
нет.

У отца была супруга, он ее любил. Родила супруга дочку - он ее... Впрочем, может быть и не он, только скоропостижная кончина герцогини Астор из графского рода Кларенс была подозрительно похожа на судьбу первой жены герцога Джонатана.
Бам тогда шел восьмой год и после смерти матери дальнейшая ее судьба определилась на много лет вперед. Сэр Джонатан, мечтавший о еще одном наследнике, а получившим никчемную девчонку, никогда не испытывал к дочери отцовских чувств, она же, воспитанная матерью, которая, в свою очередь, достойно носила герцогский венец, но не имела любви к мужу, переняла от нее те же чувства. Она хорошо усвоила значимость своего титула, гордилась принадлежностью к аристократическому роду, однако не научилась простой человеческой любви.
Не желая возлагать на себя ответственность за воспитание дочери, сэр Джонатан быстренько избавился от нее, отправив в пансион, в котором она и прожила десять лет до окончания учебы.
Разумеется, заведение предназначалось для юных леди самых благородных кровей, но даже там Бам отличалась неукротимостью характера и всячески подчеркивала свою исключительность. Не смогли ее укротить ни строгие наказания, ни добрые увещевания воспитательниц, ни изощренные козни других девочек, оскорбленных подобным поведением дочки герцога-убийцы. Все это лишь научило Байн изворотливости, коварству и укрепило в том, что люди лицемерны, мир жесток, и выстоять в нем можно только если действовать решительно, не тратя время на сантименты. Поэтому из пансиона Бам вышла не только хорошо образованной, но и весьма подкованной в разнообразных интригах.
Жить под родительским кровом, где уже хозяйничала новая супруга отца, Бам не пожелала. Сняла небольшую квартирку в респектабельном районе Йосода и активно окунулась в дивный мир светского общества, который в короткий срок оценил не только красоту леди Астор - младшей, но и ее умение добиваться своих целей любыми средствами, не исключая и самых циничных.
К тридцати годам Байн завоевывает славу настоящей стервы. Даже от самого сэра Джонатана иногда можно услышать как он называет дочку светской змеей за ее честолюбие, эгоистичность и изворотливость. Подобные характеристики не уязвляют Байн, напротив, она видит в них дополнительную возможность привлечь к себе внимание, без которого невозможна жизнь на виду. Она знает все о людях своего круга, при этом совершенно не разбирается в жизни простонародья. Более того, людей без титула Бам презирает.
Маркиза Астор по праву гордится тем, что сумела неплохо устроиться в жизни и единственным огорчением для нее является тот факт, что отцовское наследство пока под вопросом. Но, с присущей ей самоуверенностью, Байн рассчитывает решить проблему в свою пользу и получить вожделенный титул.

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

● Великолепный манипулятор. Природное чутье помогает ей с легкостью разбираться в тонкостях человеческой души.
● Превосходная, почти феноменальная память.
● Отношения с родственниками свела до минимума и в плане общения не делает различий между ними и посторонними людьми.
● азартна;
● знает Древний язык, библиофилка, весьма эрудирована.

Они начали, не разбираясь. Под визг шлюх, спеленутых своими ханьфу, перепуганными птичками разлетающихся от дверей притонов и публичных домов, под отрывистый щебет торгашей и владельцев лавчонок, Броунс с ребятами срывали яркие вывески, рвали ножами красные фонарики, бумажные драконы летели на землю и теряя всю свою звероподобность, превращались под каблуками сапог в грязные лохмотья.
Паника и растерянность местных продолжалась, впрочем, недолго. Из темных подворотен, из неприметных дверей, из-под тканевых пологов и ширм, стоящих прямо посреди тротуров, стали выскакивать низкорослые, юркие парни. Между отрядами китайских бойцов и бандитами во главе с Броунсом завязались страшные драки, замелькали ножи, полилась кровь.
У Броунса из четырех противников остались двое. Рядом с ним Лекарь, обрушивая на головы желтомордых самые отборные ругательства, тузился с тремя. Чуть дальше, но в зоне видимости, Гвоздь схватился с крепким парнем в широких штанах и без рубахи. Ему приходилось туго, поскольку привычную кулачную драку тот перевел в какую-то разновидность китайской борьбы, но боец Броунса, огребая по полной программе, тем не менее продолжал держаться на ногах и даже вполне сносно сопротивлялся.
Броунс, не видел, однако среди общей заварухи слышал голоса других своих ребят  и, кажется, пока все были живы.     
Споткнувшись, упал Лекарь. Стаей голодной саранчи на него набросилось несколько китайцев: подмяли, тыча ножами,  молотя цепами, от которых рвется плоть и дробятся кости.
Броунс ничем не мог ему помочь, у него самого хлопот прибавилось. Теперь его осаждали сразу пятеро и он едва успевал уворачиваться от короткого меча дао, оснащенного помимо острого лезвия страшными зазубринами.
Где-то следом за первым, грохнул еще один выстрел, потом третий, а затем пальба стала непрерывной.
- Jǐngchá! Jǐngchá! Líkāi! - сквозь возню, пыхтение, шарканье ног и звуки ударов раздался предупреждающий вопль, который заставил китайцев броситься наутек. Если не считать Броунса и нескольких ребят, не понимающе вертящих головами, улица в одно мгновение опустела.
- Чего?... Куда эти суки делись?... Выходите, бл... трусливые, не всем еще яйца открутили!... Броунс, полиция!
Теперь и он услышал, как откуда-то издалека неслась трель полицейских свистков.
- Забираем раненых и - ходу! - распорядился Броунс, первым бросаясь к фигуре Лекаря, лежащей на мостовой. К сожалению, характер и количество полученных ран, не оставили невезучему в картах парню, ни единого шанса выжить. Одежда превратилась в рвань, пропитанную кровью, а лицо было изуродовано до неузнаваемости.
От резкой боли в правом плече, Броунс, поднимая с земли тело Лекаря, его выронил. Видно, в драке кому-то все-таки удалось зацепить его клинком. Но охать и разглядывать раны было некогда, свистки полицейских слышались уже совсем близко.
Стараясь не причинять поврежденной руке лишней боли, Броунс просто подхватил безвольную ладонь бывшего соратника и поволок тело к коляске.

ЛС